Илья Глазунов: Что мы оставим после себя

Евгения Шохина, Илья Глазунов

– Илья Сергеевич, во время экскурсии по Академии живописи, ваяния и зодчества Ильи Глазунова удивил тот факт, что сейчас больше не отливают скульптуры для анатомического рисунка и у вас присутствуют последние экземпляры, получается, что практически кроме вашей Академии негде получать классическое художественное образование…

– К сожалению, это так. Академия живописи, ваяния и зодчества – это последний бастион европейской и русской культуры. Если бы вы знали, что сейчас делается в художественных институтах в Венеции или Париже: присутствует только «левое» начало: глаз на лбу рисуют или нос на спине. 25 лет существует основанная мной Академия, некоторые дипломные работы можно вешать в Третьяковскую галерею. Был даже такой забавный случай. Посетила Академию какая-то американская делегация. Ребята рисуют натурщика, и вдруг члены делегации начали нервно что-то обсуждать. Переводчица мне говорит: «Знаете, мне вам неудобно говорить. Они спрашивают: зачем понадобилась эта “липа”? Выдавать рисунки старых мастеров за ученические»? Я подошел к ребятам: «Вася, Дима, Стас, сотрите ножку и нарисуйте при них заново». Они: «Ах!» В Америке нет ни одной академии. У них колледжи: закрасить холст красной краской, на второй день – синие полосы. У нас тоже к этому, к сожалению, пришли. А наша Академия является последним очагом сопротивления. До 1917 года здесь было Училище живописи, ваяния и зодчества, где учились и преподавали Левитан, Серов, Васнецов, Коровин, Саврасов… Большевики всё закрыли. С невероятным усилием мы всё восстановили. Я ответственно говорю, что лучшие художники по возможностям, по потенции, по культуре – выпускники Академии, а некоторые лучшие мои ученики работают в Академии. К сожалению, художникам-реалистам никто не помогает, выставки сделать очень трудно. Все мои работы в Галерее на Волхонке, 13 я подарил народу. Последняя картина, над которой я работал долгие годы – «Раскулачивание» (4 на 8 метров), – по мнению многих, последняя картина русской школы. Картина как предмет искусства исчезает с выставки. Сейчас в моде инсталляция: перевёрнутый унитаз с приклеенной пачкой Marlboro. Написано: «Зов космоса, композиция № 5». Вот это поддерживается!

– Людей-то всё равно тянет к классике…

– Абсолютная правда! Когда говоришь: «Я бы хотел вашу маму или вас нарисовать в виде квадрата», человек говорит: «Что вы! Зачем?» Все хотят, чтобы было как у Боттичелли, Репина или Серова. Все эти «современные» выставки на Западе и у нас пустуют. Выставку современного искусства в Москве посещают в месяц из любопытства максимум 100 человек. Это не интересует никого. Сегодня демократия. Это значит, что искусство должно быть понятно народу. Не надо говорить, как по телевидению, что народ – это быдло. Народ – это мы. Народ – это всё. Я не встречал ни одного человека, который бы искренне восхищался и хотел бы дома у себя повесить «Чёрный квадрат». Молодые художники должны пройти школу. Нам преподавал последний ученик Чистякова, который помнил живого Врубеля, Коровина, Серова. Невероятно! Когда я учился, ещё ощущался дух великой России, несмотря на советский диктат соцреализма. Жило ещё в людях тогда стремление к духовности. Тогда у нас обучались лучшие художники, лучшие реставраторы. Школа реставраторов сейчас тоже утрачивается. «Рестауре» – значит возрождать. Реставратором может быть только художник, который это умеет и любит. Я считаю, каждый день, который нас удаляет от нашей России, от старой великой России, – это историческая трагедия. Мы как будто на льдине уплываем в чёрный, чужой, ветреный океан.

– Мне кажется, что наши дети, осознав утраты, начнут заново создавать доброе, светлое, вечное…

– У нас сейчас мода заниматься не своей школой и образованием, а посылать детей в Harvard University. При этом наши дети там чужие. А когда они приезжают сюда, видя нашу действительность, тоже себя чувствуют чужими, потому что они привыкли к иному порядку. Так с чего наши дети вдруг начнут воссоздавать…

– Не всех же в Гарвард посылают. А те, кто посылает, не связывают своё будущее с Россией, поэтому их деятельность носит характер «после нас хоть потоп». И если раньше, когда людей хотели наказать, их высылали из страны, то сейчас наоборот – запрет на выезд. Прямо как пытка – остаться на Родине!

– Когда меня хотели выслать за картину «Мистерия ХХ века» в Америку, один только голос в ЦК сказал: «Хватит плодить диссидентов». И я остался. Я не хотел уезжать! Я мог… Мне предлагали остаться все, кого я писал, – короли и президенты разных стран. Я всегда возвращался. Ты уже не помнишь, была анкета такая юмористическая в Большом театре: «Были ли вы за границей, а если были – почему вернулись?» Сейчас уже неизвестна страшная болезнь, которой болели Бунин, Рахманинов, Репин, Коровин и многие другие наши беженцы, – ностальгия. Любовь к Родине. Сейчас Родина там, где больше платят, где с питанием и с квартирой лучше. Я считаю, что это результат советской власти. Был организован геноцид десятков миллионов наших людей… Как говорил Лацис, сподвижник Дзержинского, «Не ищите вины – спрашивайте, какого он образования, какого сословия и кем работал». Тут же к стенке! До 1917 года никто не хотел уезжать. За время Николая II (с 1894 по 1917 год) Россия прибавила 30 млн населения. Россия была самой свободной и богатой страной. Потому её нужно было уничтожить! Поэтому организовали революцию 1917−го года – борьбу классов и террор «диктатуры пролетариата». Потом раскулачивание: сколько лучших кормильцев не только России, но и Европы было уничтожено Сталиным. Мы продавали зерно, а потом стали покупать хлеб и умирать от голода. Это же результат раскулачивания. В 1920−е годы Сталин сделал ещё одну главную вещь, способствующую краху. Он создал национальные республики вместо губерний. Он развалил великую структуру Государства Российского, где все народы были замиренные. Ныне вместо братских республик мы получили бешеный национализм при полном унижении великороссов. А ещё Сталин сказал: «В 1942 году я покажу последнего священника». Священнослужителей расстреляли. СССР – государство без Бога. И при этом чем спасся Сталин во время войны? Когда немцы с неимоверной быстротой дошли до Ленинграда и Москвы, Сталин вдруг сказал: «Братья и сестры! Пусть вдохновят вас в этой борьбе имена Александра Невского, Дмитрия Донского, Минина и Пожарского». До этого за эти имена давали лагерь! Патриотизм – движущая сила любого народа. Это доказала победа в Великой Отечественной войне. И это то, на что надо сегодня опереться нашему Правительству, а не предавать остракизму. О, русский! Это ксенофобия! Да почему? Например, я удивляюсь, почему около моего родного Петербурга заложили китайский город. – Каждому русскому городу по своему Чайна-тауну! – Будут жить китайцы миллионами! Мне один официальный человек сказал: в Москве сейчас 30% москвичей, 70% приезжих, в основном из Азии и Кавказа. Если мы бы сейчас, Женечка, набрав огурцов, поехали бы их продавать в Баку, я не знаю, дожили бы мы до вечера. 26 млн русских стали гражданами второго сорта в бывших братских республиках. Нужно срочно предпринимать меры, чтобы остановить вырождение русского народа. Ведь приезжие никогда не будут умирать за Россию, они просто будут жить на нашей территории, за которую умирали наши отцы и деды. Сталин лучше всех сказал о Второй Мировой войне: «Америка дала деньги, Англия – время, а Россия – кровь». Кровь лилась рекой. Строители коммунизма своих никогда не жалели. В результате мы сегодня видим пустые деревни, заселяющиеся другими народностями. Задача наша (включая твою) – воспитать национально-волевую элиту России. Что значит «национальная»? Чтобы она продолжила исторический путь великой России, а не стала безликой шпаной, у которой единственный нравственный критерий – количество денег. Всё, что сделано в мировой культуре, сделано духом национальным, народным, которая только в этом случае может называться интернациональным, как, например, творения Баха, Чайковского, Рахманинова, Сибелиуса, Данте, Достоевского, Шекспира, Микеланджело или Андрея Рублёва. Почему не-искусство сейчас выдаётся за искусство, когда на биеннале в Венеции в Русском Павильоне, построенном ещё до революции, был представлен экспонат в виде двух гомосексуалистов в милиционерской форме. Должна быть цензура. Нужен железный государственный порядок, в том числе и в искусстве. Я считаю, сейчас кризис культуры не только у нас, а во всём мире.

– Но после любого кризиса должна быть эпоха Возрождения, наши дети должны научиться быть ответственными за свою свободу и выдавать соответствующий результат своей деятельности.

– Им будет трудно. Думаю, что если не произойдёт возрождения России, то она исчезнет с мировой карты, как исчезли эллины или византийская империя. Однажды я спросил у старого писателя Волкова, который 20 лет отбывал срок в лагерях за то, что он дворянин: «Олег Васильевич, как бы вы определили коротко: в чём суть бытия дореволюционной России?» Он секунду думал, сказал: «Одним словом могу определить – приволье». Сегодня все говорят о свободе. Есть свобода от. Есть свобода для. Сейчас свобода от. От великих духовных императивов, как говорил Кант. Всё дозволено. Разве это свобода? Это право на произвол. Великий Врубель говорил: «Задача художников – будить современников величавыми образами духа». Каждая эпоха оставляет после себя искусство и культуру. А что мы оставим после себя?

Теги:   россиявозрождениеглазунов

Thumb 492 700x374
Thumb rian 00141080.hr.ru
Thumb tass 22345
Thumb img 7300
Thumb tass 258445
Thumb img 7331